Королевские проказники

Автор: admin · Опубликовано Май 3, 2016 · Обновлено Август 18, 2017

Ах, как нас возмущают любовные истории под крышей Виндзорского дворца! Да как смеют лица, принадлежащие к королевскому дому, дворяне здесь вести себя как мы, простые смертные? Мы не прощаем королевских грехов, великодушно прощая себе собственные и забывая историю. Ибо в сравнении с предками современные принцы кажутся всего лишь легкомысленными мальчишками. Вот раньше, раньше монархи любили без оглядки и развлекали народ по-королевски..

В туманный сентябрьский день 1714 года на английский престол вступил немец Георг Людвиг Ганноверский. Был он человеком малосимпатичным, но среди английского дворянства разразилась тогда такая битва за власть, что «чужак» был признан единственным компромиссным вариантом. И спектакль восшествия на трон Георга Людвига поистине превзошел ожидания публики.
Маленького толстого немца сопровождали его любовницы баронесса София Шарлотта фон Кильманзегге и Мелузина Шуленбургская.

«Баронесса была столь тучной, что комплекция ее вызывала страх — мрачный взгляд из-под густых бровей, необъятная шея, не многим отличавшаяся от нижней части тела…» — писал историк.

Еще до того, как кортеж нового короля прибыл в Лондон, английский народ наградил фавориток прозвищами: неописуемую Кильманзегге прозвали «Слонихой», а фон Шуленбург «Майским деревцем».

«Это были любовницы, которые отдавали дань плохому вкусу и хорошему желудку короля»,— писал тот же хронист.

Пока Георг I покорялся своей судьбе — быть нелюбимым королем в нелюбимой стране (между прочим, он не знал ни слова по-английски и был вынужден общаться с двором и парламентом на языке знаков),— дамы покоряли Англию. Они присваивали мебель, фарфор, серебро и ткани где только могли. Они удесятеряли оброк, выплачивавшийся им пивом и другими напитками.
«Слониха» и «Майское деревце» открыли для себя и дополнительный источник дохода: за несколько тысяч фунтов возвращали попавшим в немилость дворянское звание, обеспечивали желающим доходное место при дворе или на таможне и брали взятки с тех, кто хотел в качестве губернатора отправиться в новую колонию -Америку.

«Мелузина была настоящей королевой Англии, и никто не мог с ней сравниться,— говорил тогдашний премьер-министр Роберт Уолпол,— даже когда она за бесценок продавала честь своего короля».

Однако обе понимали, что это не может длиться вечно, и потому фаворитки оберегали его величество от дам и прочих искушений. Когда Георг I отправлялся в город или в оперу, шесть солдат шли перед его носилками, еще по шесть — справа и слева, а тыл прикрывали портшезы обеих дам. Он отомстил им тем, что однажды вместо того, чтобы сесть в королевскую ложу, отправился в партер и оттуда любовался своими могущественными подругами. Георг Людвиг Ганноверский, он же Георг I, король Англии и раб своих фавориток.

Все тринадцать лет Георг I расценивал свое пребывание в Лондоне не иначе, как привал в стане врага. Его тошнило от английских устриц. Чтобы чувствовать себя как дома, ему хотелось переделать Кенсингтон-гарден по образцу родительского парка, а парк Святого Джеймса превратить в огород. Но ему этого не позволили. Поэтому на разбазаривание государственных сокровищ и разорение дворцов он просто не обращал внимания. Когда однажды один из поваров явился к нему с просьбой отправить его обратно в Ганновер, «так как здесь все ужасно крадут», король отказал ему со словами:

«Ба! Они же крадут английские деньги. Делай, как все. и смотри, чтобы тебе досталось не меньше!»

Когда, наконец, в 1727 году во время одной из своих частых поездок на родину Георг 1, объевшись арбузов, скончался, на английский престол вступил его сын.
У Георга II тоже была фаворитка -«глухая и тупая», как утверждает современник, которую король регулярно оседлывал в девять вечера. А та безропотно, словно мельничная лошадь, ему отдавалась. Но ради наследников король состоял и в законном браке, подтверждая тем самым высказывание английского историка Чарльза Карлтона:

«Чаще всего английские короли исполняли свои супружеские обязанности только для того, чтобы произвести на свет наследников, а сексуальные потребности удовлетворяли на стороне».

Причем удовлетворяли по-всякому.
Время от времени в монарших апартаментах появлялись такие короли, как Эдуард II, который в начале XIV века якобы изменял своей супруге с Робин Гудом, или как Яков I — еще один гомосексуалист на английском троне. Он вступил в брак со словами: «Что касается моей природы, то — Бог свидетель — я и впредь воздерживался бы от этого шага».
Не считая смерти двух негров, которые должны были во время свадебного торжества в 1589 году танцевать нагишом на снегу и получили воспаление легких, брачный союз Якова I и младшей дочери датского короля считался успешным, так как при всех своих грешках Яков руководствовался не соображениями собственной выгоды, а интересами династии, чем защитил монархию от многих невзгод.
К виндзорским проказникам принадлежал и Карл II. Он официально признал своими четырнадцать внебрачных детей. Обе его главные фаворитки — француженка Луиза Керуаль и торговка апельсинами, а позднее актриса Нелл Гуин,— были столь популярны, что их «ню» продавались на лондонских базарах. Карла II повергла в шок первая встреча с Катариной фон Браганца, которая предназначалась ему в жены. После смотрин будущей супруги он признался:

«Я думал, что вместо женщины мне привели вампира».

И последующие поколения действовали по принципу: «Закрывай глаза и думай об Англии». Заботившийся об отечестве Георг IV чуть не упал в обморок, когда ему представляли будущую супругу Каролину Брауншвейгскую: избранница невыносимо воняла. На свое коронование он ее не допустил.
Давал волю гормонам и Эдуард VII, сын королевы Виктории. Он ждал престола почти шестьдесят лет.

«Я ничего не имею против того, чтобы молиться Вечному Отцу, но я единственный мужчина в стране, награжденный к тому же вечной матерью»,— плакался он за четыре года до ее смерти.

Нелюбовь эта была взаимной.
Королева Виктория считала своего старшего сына непутевым. Ни телесные наказания, ни частные уроки не сделали из него достойного наследника английского престола. Кроме того, она обвиняла его в ранней смерти своего возлюбленного супруга, которого сын якобы свел в могилу своим ужасным поведением.
Еще будучи принцем Уэльским, Эдуард снискал расположение многих дам. Он любил женщин повсюду: в Париже, в Биарице. а также в Лондоне, где мужчины имели обыкновение просиживать вечера в клубах, а их жены тем временем принимали его высочество.
На свою коронацию в 1901 году Эдуард пригласил множество фавориток, дабы те стали свидетельницами его звездного часа — провозглашения королем и «защитником веры». Среди приглашенных были актрисы Лиллия Лангтре и Сара Бернар, а также Алиса Кеппел.
Король обожал мадемуазель Кеппел. Но королева Александра, в отличие от принцессы Дианы, супруги нынешнего принца Уэльского, с пониманием относилась к увлечениям мужа. В 1910 году. лежа на смертном одре, Эдуард VII пожелал увидеть самую любимую из фавориток. Королева тут же послала ей телеграмму. Таким образом и Алиса, и Александра разделили последние часы мужа и любовника.
Затем наступила эпоха Великого Скучающего — Георга V. В умении скучать ему не было равных. Он часами мог листать альбомы с марками, разглядывая на них свое изображение. Его смерть в 1936 году повергла британскую монархию в величайший кризис этого столетия — кризис, который во многом поясняет драму, разыгравшуюся сегодня вокруг Дианы.
Регентом Объединенного Королевства стал старший сын Георга, Эдуард VIII. За два года до этого Эдуард VIII сблизился с женой богача Эрнеста Симпсона. Вскорости интрижка наследника престола и умудренной опытом женщины переросла в страсть.

«Он превращал себя в раба каждой женщины, которую любил.— так описывает Эдуарда VIII одна из бывших любовниц.— Он становился полностью зависимым, ему нравилось быть униженным, он даже умолял об этом».

Никто так не преуспел в искусстве унижения, как Уолли Симпсон. В этой необычной американке жестокость тесно переплеталась с любовью -как раз то, чего недоставало Эдуарду. Он был воспитан в лучшей виндзорской традиции: «Мой отец испытывал страх перед своей матерью, я — перед моим отцом. И, черт побери, я позабочусь о том, чтобы мои дети боялись меня». Таким образом, и из этого королевского сына вышел моральный калека. Он страдал от дистанции, отделявшей его от родителей, и чувствовал себя среди близких немногим уютнее, чем за вышиванием.
И хотя по сравнению с предыдущими владыками британского престола Эдуард VIII был довольно кротким, подданные уже не прощали своим монархам никаких причуд: таковы были запоздалые проявления викторианства.
В это время в Англии вели себя чопорно и ожидали того же от первой семьи государства. Когда Эдуард уяснил свое положение: с одной стороны — трон, с другой — дважды разведенная женщина, правительство поставило его перед выбором: либо отречение, либо умеренность.
И 10 декабря 1936 года Эдуард VIII сделал выбор: чтобы жениться на Уолли Симпсон, он отрекся от престола в пользу своего младшего брата. Оскорбленные и ожесточенные, Эдуард и Уолли отправились в изгнание во Францию.
В тот час, когда Эдуард официально объявил об отречении, высшее лондонское общество обедало в «Рице». Среди этих богатых и влиятельных господ была и уже изрядно постаревшая любовница Эдуарда VII Алиса Кеппел. Низким хрипловатым голосом, которым так восхищался король, она произнесла: