Главные ошибки в словах и действиях Путина
У каждого крупного государственного деятеля был свой учитель-философ.
Александр Македонский внимал мудрости Аристотеля. Чезаре Борджиа обменивался опытом с Никколо Макиавелли. Екатерина II была поклонницей Вольтера. Гитлер опирался на Ницше, Ленин и Сталин развивали учение Маркса и Энгельса. Современный Запад прочно стоит на постмодернизме. Лиотар гордился бы Джейн Псаки: не смогла ответить на вопрос, поехала уточнять в офис, где и вышла в декрет.
Учитель Путина не известен (кстати Путин языки знает неплохо), но опираясь на взгляды и поступки Владимира Владимировича, можно определить само учение. Назовем его диалектическим постмодернизмом. Общим местом с марксизмом является борьба противоположных, взаимоисключающих, но вместе с тем крепко связанных друг с другом явлений, которая приводит к развитию, к качественному изменению системы в лучшую сторону. Путинист, что выгодно отличает его от Джейн Псаки, ответит на любой вопрос. Но если марксист твердо определяет, где свои и хорошие, а где чужие и плохие, то у путиниста они постоянно меняются местами. К примеру, вчера ругал «за дело уволенного либераста, продажного оппозиционера, позорную пятую колонну и госдеповскую подстилку» Кудрина, а сегодня в новостях прочел, что Кудрин опять работает, и Путин его работой доволен:
«Сторонники разных точек зрения, в том числе диаметрально противоположных, в рамках этой комиссии вместе работают. Президент удовлетворен состоявшейся вчера дискуссией. Эта работа будет продолжена. Потребуется еще не одно совещание»
И надо уже как-то оправдывать, хвалить Кудрина, раз сам Путин его похвалил. Поэтому путинистам приходится очень тяжело — не только лишь все из них могут смотреть в завтрашний день.
Борьба не на жизнь, а на смерть идет — но между кем? Вот в чем вопрос. Где наши? Если Ходорковский и Березовский — плохие, потому что занимались воровством и рейдерством, то почему другие олигархи — хорошие, ведь они занимались тем же самым? Если Америка победила нас в Холодной войне, то почему мы так ревностно сохраняем навязанную победителем социально-экономическую систему? Если Запад вооруженный либерализмом и не для всех видимой «рукой рынка» наш враг, то откуда взялись либералы и западники в правительстве?
Если Путин спас Россию после разрушительной приватизации Ельцина, зачем нам новая приватизация? Чтобы снова, как в деле ЮКОСа, Путин проявил стойкость и героизм при отжатии Роснефти, которую сам и отдал на приватизацию? Если «Крышнаш» — это победа Путина, то почему «Донбассненаш» тоже его победа — мол, избежал ловушки, расставленной НАТО? Может быть, не надо было принимать Крым в состав РФ — тогда Севастополь, как Донецк, обстреливала бы украинская артиллерия, что вполне терпимо, если верить российским новостям. Зато избежали бы натовских ловушек…
Если диалектика отказывается от закона исключенного третьего, то диалектический постмодернизм идет дальше и отказывается от закона тождества. Он погружает нас в дивный мир, в котором предатели одновременно являются выдающимися деятелями и общественными скрепами, взяточники и казнокрады — борцами с коррупцией, а заклятые враги — ценными партнерами. Березовский хвастался:
«мы стали богатыми, потому что быстрее других поняли, что начались новые времена».
Жизнь показала, что Путин понял новые времена намного глубже. Часть новоявленных олигархов бросилась переформатировать общественное сознание в духе «Маркса наоборот», пытаясь создать пламенный, идейный, воинствующий антикоммунизм. И потерпела неудачу. Путин ничего не делал, оставил все как есть, и добился успеха. Суть его политики — за редким исключением — вообще не ввязываться ни в какую борьбу, позволяя свободно протекать противоречивым и взаимоисключающим процессам. Он чем-то похож на Кутузова, который позволил армии Наполеона самостоятельно разложиться; но надо понимать что такими методами можно действовать далеко не всегда. Если бы стратегию Кутузова использовал Жуков, то сегодня мы пили бы баварское, правда исключительно в тех случаях, когда его не допил хозяин-ариец.
Далеко не всегда есть возможность «побыть Кутузовым» — мы видим это на примере Николая II. Ее не было у Ленина, не было у Сталина. Путина нередко сравнивают с первыми «вождями», но он совершенно на них не похож. Он руководит как Брежнев, и период его правления назовут впоследствии эпитетами, похожими на брежневские. «Золотые годы застоя» например, когда «золотые» — хорошо, а «застоя» — плохо. Хорошие, стабильные, относительно мирные времена, в которых параллельно свободно зрели, накапливались и принимали угрожающие формы негативные, разрушительные и упаднические тенденции.
Культы Ленина и Сталина во многом происходили из серьезных успехов в деятельности «вождей»; культ Путина начался задолго до каких-либо, и надо заметить — весьма скромных — успехов нынешнего президента. Началось все с того, что Путин позволил свободно себя ругать. Был ли в этом тайный расчет, или он просто не мог подавить информационные компании против себя — непонятно. Но так или иначе, постоянное поливание помоями пошло президенту на пользу, возник антикульт.
Прежде чем стать «богом хохлов», задолго до второго «майдана», он вынужденно стал «богом» либеральной российской интеллигенции, обслуживающей Запад и олигархов, которые стеснялись озвучивать свои истинные желания напрямую. Тот же Немцов не мог честно написать о своих интересах — мол, я желаю экономического упадка России, вымирания хотя бы 20% ее населения, распада ее на несколько государств, желаю чтобы основной массе граждан стало очень хреново, за счет чего я стану востребованным, высокооплачиваемым и перспективным политиком. Не мог он так написать — по вполне понятным причинам, поэтому твердил раз за разом одно и то же:
«Путин источник всех бед, Путин должен уйти».
Западная пресса тоже стеснялась утверждений типа «мы хотим побыстрее ограбить Россию», и переводила стрелки на Путина лично — на то какой он плохой и как станет замечательно когда он уйдет. Популярность президента, однако, только возросла. Он понемногу стал приобретать в медийном пространстве «божественные» черты. Подчеркиваю еще раз — в основном по глупости своих врагов.
При капитализме власть принадлежит капиталистам, а чиновник — лишь их наемный работник. Не суть кто номинально возглавляет страну. В иной развитой демократии, в Германии например или Латвии, мало кто знает как президента зовут. Он мало что решает. Но мы при царях и генсеках привыкли к тому, что полномочия руководителей страны почти безграничные. А тут еще яростная пропаганда антикульта постаралась, в которой Путин постоянно представал как всесильный Саурон из «Властелина колец». Одновременно с этим у идеологов путинизма возникли серьезные проблемы с формулировкой политического курса нового правителя. Его диалектическая глубина была не только непонятной, но и вообще невыразимой.
Назовешься «левым» — против тебя ополчатся «правые», встанешь на сторону «правых» — обидятся «левые». А стратегия такая, чтобы конфликтов избегать, и если что-то делать, не доделывать до конца. «Минская» стратегия. Арестовать, осудить — потом помиловать и отпустить. Начать войну, повоевать немного, а потом вывести войска. Победить в войне, а потом засыпать побежденных деньгами — что нонсенс, обычно побежденных оставляют ни с чем. Укрепить армию, но развалить образование. Поздравить с победой ветеранов, после чего торжественно открыть «Центр Ельцина». Взаимоисключающие противоположности нигде и никогда не смущали нашу власть. Она смело может напротив храма в честь новомучеников воздвигнуть памятник Дзержинскому, или рядом с памятником Ленину поставить еще два — Краснову и белочехам. Президент недавно заявил: «Наша идеология — патриотизм». Но патриотизм — не сама идея, а способ ее продвижения. Что сверху скажут — с тем ты и согласен. Немцы времен Третьего рейха тоже были патриотами — только своего, фашистского государства; современные украинцы — патриоты бандеровского государства, саудиты — своего шариатского государства, и так далее.
В итоге идеологического поиска официальная пропаганда — не сразу, какое-то время антикульт существовал сам по себе — решила действовать «по ветру» и тоже сосредоточиться на личности президента, придав ей сакральный смысл. Да, Путин действительно Всесильный Властелин, но только не Зла, а Добра. И если наши стратегические партнеры, то есть враги, так яростно набрасываются на Владимира Владимировича, всеми силами стараясь его сместить с высокого поста, наша главная задача — не дать им этого сделать. Ибо без него все рухнет. Когда я смотрю как Путин отвечает на вопросы общественности, мне представляется египетский фараон, взмахом жезла повелевающий Нилу разливаться. Кажется, что власть его не имеет границ, что он способен решить любую поставленную перед ним проблему. А сотни тысяч других проблем в стране остаются из года в год нерешенными исключительно потому, что Путину о них не доложили.
А проблем у нас множество, и основные — экономические. При капитализме в конкурентной борьбе побеждает тот, у кого товары дешевле. Дешевле они у того, кто их больше произвел — чем более крупными партиями производится товар, тем ниже себестоимость единицы. А более крупными партиями производит их тот, у кого больше объем рынков сбыта. Есть и другие факторы влияющие на себестоимость — доступ к технологиям, к земле, к ресурсам, дешевой рабочей силе, и т.д. Но если нет рынков сбыта, то нет и шансов на победу — объем мировых рынков на порядок больше внутреннего российского. А тот кто не побеждает, при капитализме проигрывает — разоряется, закрывается, и ничего не производит вообще. На место разорившегося отечественного бизнесмена приходит западный, а поскольку чиновник — наемный работник капиталистов, то в скором времени правительство суверенной де-юре страны де-факто становится марионеткой Запада.
Доходы стран, как и доходы людей, являются производной от их статуса. Государство-марионетка подобно рабу. Раб может быть богат, но чаще всего он беден, поскольку статус не позволяет ему защитить свое имущество. Такая же печальная судьба рано или поздно ожидает государство-марионетку. По мере роста марионеток Запад поступает с ними все более нехорошо, жестко форматируя под собственные нужды. Нужды не особо отличаются от гитлеровского плана «Ост», когда одни территории планировали «германизировать» на 100 процентов, на другой оставить 50 процентов местных без высшего образования для решения таких-то хозяйственных задач Великой Германии, и так далее. Местный бизнес Западу тоже не нужен, его уничтожают. Это хорошо видно в Прибалтике, в Греции, в Болгарии, в Украине. Посмотрите на мизерные квоты, которые ЕС дал украинским товарам.
Представьте себе, что на чемпионате по футболу сборной Украины разрешили забить всего один гол — и вы вполне поймете сущность квот Евросоюза. Какие цивилизованные рыночные методы? С Северной Кореей торговать и то легче. Какая культура? Современный Запад — смесь варварской дикости, азиатской жестокости и восточной лести.
Впрочем, хищником Запад был всегда, и в том что он на нас напал, есть вина Путина. Россия ослабла, точнее недостаточно усилилась, чтобы противостоять внешней угрозе. Поиски внешнеполитических союзников не привели к ощутимому результату: БРИКС силен только на бумаге, не расширяется, и от него, судя по цветной революции в Бразилии, отвалилась буква «Б». Остается наводить порядок внутри страны. А внутри России либеральные реформы уже не дают результатов, поскольку нет среднего класса, а на социалистические не хватает смелости.
И заниматься «кутузовщиной» более нельзя. Время вышло. Иначе случится пожар, как в 1917 году.
Н.Зайков
32,297 просмотров всего, 1 просмотров сегодня
