Квартирный вопрос, или еще раз о реституции

Исаакиевский передают Церкви, Херсонес под вопросом, общественность взбудоражена — доколе?
Скажу сразу, для тех кто не в курсе: я долгое время «топил» за реституцию. Это нормально и естественно для православного верующего, поскольку «квартирный вопрос» касается не только духовенства, но и мирян самым непосредственным образом. Толкаться в переполненных храмах, особенно с детьми, крайне неудобно, это мешает сосредоточиться на службе и в конечном итоге получить то, за чем пришел.

isaakii

Но жизнь изменилась, и вместе с ней пришлось пересмотреть свое мнение по реституционному вопросу. Раньше оно сводилось к опровержению аргументов антицерковных агитаторов, которые можно условно поделить на две категории.

Первая — просто неправда, например о том что Церковь до революции не имела недвижимости, на самом деле имела.
Вторая — двойные стандарты. Это когда закрытие или приватизация музея, даже под магазин нижнего белья, не вызывает никакой реакции, а передача музея Церкви возбуждает истеричный вой о деградации культуры, разбазаривании госсобственности и попах, тянущих за лакомым куском свои грязные потные ручонки.

Деградация культуры у нас идет полным ходом, общественность не против. Разбазаривание госсобственности также идет активно, общественность молится на Ельцин-центр и «благословенные 90-е», когда она принимала еще более крайние формы неприкрытого грабежа. Капитализм, обязавший всех тянуть свои ручонки как можно дальше, в том числе и на горло соседа с целью его задушить, вызывает у общественности только бурные и продолжительные аплодисменты. Переходящие в овацию с клятвами верности до гробовой доски на книге Ходорковского «Человек с рублем». Подчеркиваю — как можно дальше тянуть ручонки сегодня не только можно, но и жизненно необходимо для каждого, чтобы из культурного и цивилизованного человека не превратиться в быдловатника, и не умереть в нищете и презрении окружающих. И вдруг — ужас-ужас, нельзя! И слова при этом всплывают такие диковинные, давно уже позабытые, а именно: хапуги, жируют, стыд, позор, бессовесная жадность и тому подобные.

400 сотрудников могут остаться без работы? Но постойте, мы же, в отличие от тоталитарно-планового совка, цивилизованная страна. И если кто-то остался без работы и ему нечего кушать — значит он просто не вписался в рынок. У нас в 90-х так пол-страны не вписалось, и ничего. А если кто-то от этого умер — так это хорошо, страна оздоровилась, избавилась от неэффективного балласта. Русские бабы нарожают еще. «Церковники» разворуют музейные экспонаты? Так «музейщики» в этом вопросе вне конкуренции, и «все уже своровано до нас» (с):

Но, если аргументы противников реституции не убедительны, это еще не значит что сторонники реституции правы. Представьте, что вас, приставив к голове пистолет, ограбили на улице, а законом грабеж не запрещен. Да и вы сами, грешным делом, время от времени подкарауливаете беспечных прохожих ночью в подворотне. То есть вам не нравится что вас ограбили, но сказать об этом прямо не представляется возможным. И, поскольку истинную причину раскрыть нельзя, вы ищете разнообразные поводы, чтобы наказать обидчика. Любые. Пистолет был начищен до блеска, отраженный свет попал в глаза, болят до сих пор. Или: дышал в лицо перегаром, так что стошнило и пришлось вызывать скорую. Или: сказал плохое матерное слово, чем нанес ужасное личное оскорбление. Смешно, со стороны, правда?

Было бы смешно если бы не было так грустно, поскольку информационное пространство вокруг — хуже обмана. Сплошной, извиняюсь за выражение, юмор. Например: политическая катастрофа на Украине, десятки тысяч убитых, сотни тысяч пострадавших — произошла по причине успешного построения там развитого европейского капитализма. Но мы же не можем обвинить капитализм, придется тогда и в России его демонтировать! Но обозначить виновных как-то надо, и что только при этом не идет в ход. Порча украинцев поляками, австрийцами, немцами, американцами, врожденная глупость и местечковость — что угодно, лишь бы лежало в прошлом и имело форс-мажорный характер. Нечто непреодолимой силы, не подлежащее изменению. Как с гордыми горцами в период чеченских войн — мол, всегда они воевали и торговали людьми, это неизлечимо. А оказалось — очень даже излечимо. А в СССР такие «родовые травмы» лечили еще быстрее, эффективнее и дешевле.

Но вернемся к реституции. Ее противники выдумывают множество поводов и придирок, чтобы увести дискурс от главного вопроса: с чего вдруг государство проявляет такую щедрость по отношению к Церкви? Да потому что Церковь не просто проповедует классовый мир, но и хрустит французской булкой так, что громко слышно даже в отдаленных уголках нашей необъятной Родины. То есть проблемы ограбления бедных богатыми нет, греха такого тоже нет, бороться с ним не надо, потому что это уже будет проклятый богомерзкий совок. Гораздо удобнее бороться с гомосеками, которых почти нет, чем с чудовищными злоупотреблениями власть имущих, которые стали причиной катастрофических демографических потерь.

Священники говорят: все беды от того, что люди забыли Бога. Как верующий человек, не могу с этим не согласиться. Но почему люди забыли Бога? Потому что их заставили жить в мире, в котором нет места Богу. По законам социального дарвинизма, где человек человеку волк, а вместо десяти заповедей всего одна — максимизируй доход любой ценой. Вырывай миску с едой у соседа, иначе умрешь. Обманывай, иначе не выживешь. Кради, ибо тебя обворовывают регулярно. Унижай, скандаль, внушай страх — только так тебя не сотрут в порошок.

В этом месте всплывают рассуждения о «духовной слабости» и неумении противостоять искушениям. Странно, что мало кто замечает их нездоровый цинизм. Монахам не приписывается жить в борделе, чтобы укреплять свою духовную силу, щадящий режим уединения и удаления от греха не вменяется им в вину. Иерей, повышенный до протоиерея, не получает при этом зарплату алтарника, дабы его духовная сила всячески укреплялась. Мы не прославляем палачей, подаривших Церкви мучеников, хотя, казалось бы, дело богоугодное, помогли людям стать ближе к Богу. И только капитализм, по костям надвигающийся на нас неумолимым стальным катком, и богоугоден, и всячески совместим, и вообще необходим как воздух.

Почему надо обязательно ежедневно окунаться духовную скверну, чтобы познать Бога? Это не православие, а распутиновщина какая-то. Распутин, кстати, из 2017 года видится далеко не случайным человеком. Церковь, благословляющая общероссийский бордель, по мере роста грамотности и осведомленности об этом населения стремительно теряла авторитет. И концепция «не согрешишь — не покаешься» была «хитрым планом Распутина», призванным устранить когнитивный диссонанс от происходящего. Все под контролем. Бордель вокруг — потому что так надо. Потому что в этом и есть глубокая сермяжная православная правда.

Но даже настолько хитрый план не помог. Буйство социального дарвинизма рождало все более и более зубастых представителей социальных низов. Иначе было нельзя — достаточно почитать воспоминания современников эпохи. Приходилось ежедневно выживать: постоянно передвигаться в поисках работы, получать новые знания и навыки, менять род занятий, мошенничать и не дать обмануть себя, уметь вырвать зарплату у хозяина, норовящего урезать ее штрафами под корень. Благостный, простодушный, наивный, добрый, заснувший в средневековье, в традиционном быте крестьянин-общинник от такой жизни окуклился и явил миру «новый русский» тип. Склонный к решительным переменам, мобильный, деятельный, активный, жестокий и хищный. «Глупый пингвин», то есть кое-где еще сохранившийся человек старого, традиционного типа, прятал тело в утесах. Но «новый русский» буревестник, черной молнии подобный, уже уверенно и гордо реял над морем, выискивая жертву.

И когда «клыкастая братва» из социальных низов, вооруженная маузерами и винтовками Мосина, беспардонно вломилась в мир любителей ананасов и рябчиков, это было естественным развитием капиталистических отношений. Все, кто эти отношения продвигал, развивал, укреплял, защищал и благословлял получили по заслугам.

Сегодня Церковь снова повторяет прежнюю ошибку, благословляет порочную власть, усиливает накал антимарксистской риторики, за что получает храмы. Так реституция и проституция сливаются в одно целое в новом, современном российском борделе. «Антиклерикалы» занимаются тем же самым, поэтому вынуждены озвучивать другое. То колокольный звон спать мешает, то крестный ход пройти не дает.

Буря, тем временем, становится все ближе.

Н.Зайков

1,130 просмотров всего, 1 просмотров сегодня

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *